Штаб-квартира ОВМ, посадочная площадка
Около 6 часов утра

Рив Туэсти после сообщения от Винсента в кабинете не остался. Он ждал чем закончится вся эта ситуация и ждал возвращения своего мрачного друга, потому что кроме вопросов разрешенной проблемы у него к Винсенту было еще порядком других. Прежде всего, от пытливого и опытного в этой части взгляда Рива не ускользнуло то, что с Валентайном что-то не совсем так. Откровенно говоря, это тянулось уже довольно давно, но Винсент был просто мастером уходить в тень и исчезать, избегая лишних вопросов. Когда-то, как казалось, давно, Рив предложил другу возможность вернуться к более-менее людимой жизни и, что удивительно, Винсент Валентайн, как показалось мужчине, был настроен на этот счет позитивно. Однако, потом что-то произошло и без видимых причин неуловимый друг исчез, передумав. Это настораживало еще тогда, поскольку природа у Валентайна была таковой, что многое решала сама в себе. Рив же не настаивал, решив дать товарищу время, однако, сейчас чувствовал что пора вернуться к этому вопросу и вернуть к нему бывшего ТУРКа, который сам так и не понял, что разговор отложен не веки вечные.
И вот, Рив ждал, примерно сориентировавшись во времени и успевая безукоризненно точно.
- Винсент! – Улыбнулся он, дружественно приветствуя сошедшего с вертолета мужчину в красном плаще. Казалось, Винсент обескуражен. Или просто задумчив. Плащ с высоким воротом и специфическое нейтральное и одинаковое выражение лица делали Валентайна идеальным игроком в покер. Жаль, что Валентайн никогда не использовал свои таланты на полную. – Наконец-то. Я хотел бы с тобой поговорить и обсудить все это с глазу на глаз. Никуда не уходи, пока я тут не закончу. Ты, ведь, не откажешь старому другу во времени? Нет? Вот и хорошо. Я буквально на минуту.
Рив старался быть непринужденно-многословен и не выдавать своих намерений наперед. Они действительно сначала поговорят о делах и о житейском, но вот потом предстояло плавно перевести тему в другое русло.
Туэсти отошел ненадолго и совсем недалеко, не теряя никого из присутствующих из виду, просто ситуация располагала к тому, чтобы принять доклад от его людей и отпустить их с миром по кроватям. Должно быть, тот пилот, что управлял вертолетом, был очень устал. По крайней мере, хотелось надеяться на это и на то что несчастных случаев не случится из-за его ошибок. Впрочем, завтра или уже сегодня, но чуть позже, он займется этой командой ребят, найдет нужное имя и отправит пилота на дополнительный инструктаж с коллегами опытнее.
- Хорошо, можете быть свободны после того, как отведете преступницу в камеру. Я потом разберусь с ней лично. – Отпустил подчиненных Туэсти. На странную девушку, пытавшуюся выслужиться, к ее несчастью, Рив отбратил не больше внимания, чем на остальных. – Скажите, пусть за ней приглядывают там в оба, мало ли что. А вот кейс передайте мне.
«Нечего такой могущественной штуке как материя мотаться по штабу с этими оболтусами». – Добавил Рив в уме. За сим, глава ОВМ вновь вернулся вниманием и взглядом к другу. Не теряя ни минуты, Рив мановением руки предложил Валентайну отправиться в штаб, указывая на выход с вертолетной площадки, который вел внутрь.
- Здесь все таки, как-то неуютно. Пойдем ко мне в кабинет. Выпьем, поболтаем, поделишься подробностями.
Какими такими подробностями конкретно, Рив Туэсти уточнять не стал. Его можно было понять сейчас только в нужном ему ключе.

Винсент Валентайн витал в своих мрачных мыслях. Ход их в какой-то степени всегда осталася загадкой даже для Рива. Винсент, проживший на свете так мало и так много одновременно, имеющий в перспективе возможность пережить их всех… о чем он мог думать, когда замыкался в себе? О чем же размышлять такому существу? О чем горевать или чему радоваться? Рив ощущал, что из всей компании собравшихся некогда разношерстных героев, Винсент воспринимает чуть более равными тех, кто был постарше. А из тех, кто был старше, только Рив мог понять бывшего Турка лучше остальных, потому что их единило общее прошлое, связанное с «Шин-Ра», при чем не в последних рядах, пусть и в разных качествах, а так же то, что оба они пострадали от Корпорации. Винсент потерял многое, Рив тоже потерял дорогих людей, а так же видел всегда то, как Артур Шинра растаптывал людей, верных ему и не верных. Верудо, Турки, Зак Фейр… Спасти получилось не всех, а список можно продолжать еще долго. Суть не в этом. Пожалуй, у Винсента и Рива действительно было больше общего, чем у остальных их друзей, а потому между ними должно было по всем законам жанра оказаться больше взаимопонимания. И, пожалуй, частично существовало что-то такое. Рив гораздо охотнее пользовался помощью Винсента, когда мог бы обратиться к Клауду, что жил ближе всего. Да, возможно в том был трезвый расчет на то, что Страйф обзавелся жизнью, организовал свое дело и жил с Тифой и двумя ребятишками, а значит лучше прибегать к иным вариантам, если это возможно, в то время как Винсент был… уединен и отстранен от мира, к тому же, вроде бы как бессмертен (и Рив все таки считал, что ему нужно какое-то общение, пусть он этого признавать не желает), что снижало риски лишиться друга, а потом смотреть в глаза его семье (которой у Валентайна тоже не было, между прочим). Но, все таки, дело было не только в этом. Рив действительно находил больше общего с Винсентом и, кстати говоря, пытался отчасти ему помочь, сколько бы странным не казалось это утверждение в виду опасности тех миссий, что Винсенту выпадал случай проходить. Зато эти эпизоды из его жизни нарушали мерный ход бытия мимо жизни самого Валентайна и он мог бы ощутить, что делает что-то полезное, а не просто живет в стороне от мира в самом себе. Это должно было укрепить связь Винсента с миром, в котором он жил и мог потеряться, не будь ее.
Об этом Рив размышлял, когда предлагал Винсенту поработать на ОВМ. О том же размышлял, когда просил его о чем-то важном неформально. «Нужно вытаскивать его из скорлупы время от времени, чтобы совсем не одичал. И развеялся».
- Да, вроде бы они… любят меня? – Неожиданно закончил Рив, подобрав более удачное слово на свой взгляд и как бы спрашивая не хотел ли Винс сказать то же самое. После он ухмыльнулся жизнерадостнее и шире. – Столько всего произошло за эти годы. Ты знаешь, ведь, что почти все из них добровольцы, которые хотели что-то делать и как-то менять мир, но не имели возможности что-то делать в одиночку. Им нравится то, что кто-то пытается навести порядок в сложившемся хаосе. Я так думаю. И этот порядок они поддерживают.
Рив совершенно не понял намеков Винсента на каких-то конкретных сотрудников ОВМ, с которыми они нынешним утром имели честь беседовать. Или сделал вид, что не понял.
В любом случае, отвертелся он мастерски.
Рив говорил на ходу, лишь слегка повернув голову назад и один раз окинув Винсента взглядом темных глаз. А после проходя в открытую дверь, ведущую внутрь штаб-квартиры ОВМ.

Штаб-квартира ОВМ, кабинет главы ОВМ
8 сентября, чуть позднее.

Минуя лифт и несколько этажей, а так же коридор и нескольких несущих дежурство у дверей бойцов ОВМ, они наконец оказались там, где и должны были оказаться. За спиной Винсента закрылась дверь, отрезая коридор со служащими от кабинета Рива, а в помещении включился свет, освещающий просторное рабочее пространство с большим столом, окруженным удобными мягкими стульями, и столом самого Рива во главе, где были аккуратно сложены две стопки бумаг, канцелярские принадлежности и лежал ноутбук. Совершенно ничего нового в политике устройства делового пространства. Это было место для официальных встреч, на ковре, ведущем к столу, была вышита символика ОВМ, как и на прочих элементах декора.
- Прости, Винсент. – Виновато произнес Рив. – Я был бы рад поговорить в более… неформальной обстановке, но все ближайшие заведения закрыты в это время суток, а дома у меня самый настоящий бардак. К тому же, здесь нам не будут мешать. В начале седьмого утра после бессонной ночи слишком рано для всей этой суеты. Возможно даже, ты меня поймешь.
Рив действительно чувствовал себя несколько неуютно, но не настолько, чтобы это чувство не отступило после произнесенных им слов. Кейс с материей он положил на край длинного стола, у которого остановился.
Рив Туэсти направил взгляд на свое рабочее место, справа от которого находилось большое окно с видом на Край и располагался углом диван. Он пожал плечами.
- Устраивайся где удобнее. Секретаря еще нет, но я попрошу охрану принести нам необходимое. Ты как обычно красное? Сухое, полусладкое? Запамятовал…  напомни, Винс.
Скорее Рив уточнил, чем запамятовал. Или просто дал возможность выбрать другу и что-то поменять, высказавшись сейчас.
- Есть хочешь или обойдемся чем-то полегче?
Последнее уточнение перед тем, как отворить дверь и напрячь ребят за дверью.
«Еще немного и мы, наконец сможем поговорить спокойно». – Подумал Рив, уже спланировавший разговор и готовый к нему приступить, как только покончит с необходимыми мелочами.

- Мда, Винс. «Обыкновение», как ты говоришь, по определению не может удивлять. – Рив глянул на друга и его… что, простите?  Винсент действительно улыбнулся и это не было мороком или игрой желающего отойти ко сну воображения. – Жаль, я растерял былую хватку, похоже, и у тебя сложилось такое мнение.
Впрочем, бардак в жилище был не такой уж проблемой, особенно когда его извинял наводимый Ривом порядок в хаосе безвластия и паники последних лет на планете.
Рив, как бы то ни было, улыбнулся доброжелательнее и, относясь к ситуации с долей юмора, почесал затылок как бы извиняющимся жестом, что мол де вот так как-то и получается и друг Винсента отнюдь не безупречен. Туэсти вообще помнил что по пальцам пересчитать было случаи, когда Валентайн шутил или улыбался. В связи с этим вспомнилось несколько эпизодов последнего времени, где тот тоже намекал на разбросанные вещи. Ну, что поделаешь…
- Так. Я тебя понял в целом. – Заключил глава ОВМ, коротко кивнув и отворачиваясь от приятеля для того, чтобы завершить начатое и открыть дверь, ведущую из кабинета в коридор, где стояло два уставших за ночное дежурство солдата. После чего мужчина вновь оказался сосредоточен вниманием на Винсенте. Оставалось подождать кофе и бутербродов, - пожалуй нагружать несчастного паренька розыском более изысканных блюд было бы просто глупым делом, тот итак слегка опешил от просьбы не по профилю (или вообще просто спал с открытыми глазами и проснулся) и растерялся, - а пока можно было заняться не менее важными вещами.
Рив, наконец, прошел к столу, наблюдая где устроился Винсент, и уселся рядом, разворачивая кресло так, чтобы сидеть к столешнице вполоборота и внимательно смотреть на экс-Турка в коем был дьявольски заинтересован. Правый локоть он положил на столешницу, ногу свободным жестом закинул на ногу, изображая полное внимание, а пальцы рук на коленях деловито сцепил.
- Я начну с самого важного. Не вижу у тебя видимых ран и сделал поспешный вывод, но пригляделся и заметил, что костюмчик не цел. Винсент, как все прошло? Ты в порядке?
Интерес был искренним. Рив не был последним подонком, чтобы интересоваться лишь о задании, пусть вопросы о бандитах его интересовали.

Винсент ответил и Рив посерьезнел. Нежданно-негаданно они коснулись той самой темы. Словно бы Винсент подталкивал беседу в нужное направление, рассказывая уже не только о себе, а касаясь своего недавнего приключения более обстоятельно.
- Тебе, наверное пришлось нелегко. Уж если ты-то говоришь о хороших стрелках, то…
Туэсти вздохнул, покосившись на дверь из просторного кабинета и, образно будто бы говоря, что мол у этих «вояк» бы не было шансов.
- Расскажи что там с ними? Они ушли, отбились? Ты говорил выжили и бежали, предполагая такой исход. Ты оставил их вживых или они настолько хороши что оставили тебя с носом? Это важно, Винсент. Мне нужно понимать опасность, если они вернутся.
Рив явно был заинтересован в подробностях. Он расцепил руки и стал перебирать пальцами по столешнице, задумчиво затуманив взгляд.
- И… «второй охранник». Конечно же туда уже высланы люди. А что первый? Они его убили или слова про подкрепление и пятого действительно как-то связаны с ним?
Рив не стал заваливать вопросами друга, ожидая ответа на те, что уже прозвучали. Возможно, в процессе рассказа Валентайна какие-то из них отпадут сами собой. Оставалось только слушать и вникать.
А кофе, меж тем, задерживался.

Рив спокойно выслушал своего друга, стараясь оценить всю ситуацию, в которой они находились.
«Хорошие в сравнении. Интересный оборот. В сравнении не с тобой, я так понимаю, да? Ты все-таки с ними разобрался и довольно быстро, если судить по твоим словам. И, действительно, я был прав, попросив тебя. Это прекрасное стечение обстоятельств. Я не думал что все будет настолько серьезно, что тебя ранят так, чтобы ты был вынужден прибегнуть к материи».
Но Винсент был не зол на него. Оставалось надеяться, что бывший Турк был отчасти даже доволен. По крайней мере, Рив себя в этом утешал. Однообразная жизнь, тем более в одиночестве, должна быть скучна. Впрочем, Винсент был задумчивым и, возможно, ему хватало мыслей в голове, чтобы не чувствовать себя плохо. Но, все-таки…
- То, что ты говоришь – это интересно. Эта банда… Я не был до конца уверен что взял верный след. Но если это действительно они, то все сходится пока что. Я узнал не много, но в своем деле «Шакалы» стоят многого. Так говорят. Вроде как сфера их интересов это кража, скупка и сбыт оружия. Контрабандисты и воры, при том организованные, и действительно у них должна быть и есть голова. Я думаю имеет смысл добраться до нее, а не до исполнителей.
Рив еще раз обдумал слова Валентайна.
- Нет, ты все правильно сделал, дружище. – Сделал свой вывод Туэсти. – Если бы материя попала не в те руки, она могла бы причинить много вреда.
Рив явно одобрял подход своего друга. Вообще главе ОВМ, несмотря на немногословность Винсента, было довольно легко общаться с ним. Винсент больше слушал, а Рив много говорил, и как-то они хорошо сошлись во взаимопонимании.
- Пусть. Даже если все «Шакалы» исчезли, то они так или иначе поставят в известность своего главаря. Я буду надеяться, что дальнейшие попытки сунуться к нам это пресечет так или иначе. Хуже будет, если нет. Хотя, я не уверен что это даст результаты, но можно еще попробовать поискать раненных в госпиталях. Озадачу потом своих людей. Заодно пусть поищут нашего предателя.
Рив замолк. Он явно задумался. И пока Туэсти что-то обдумывал в уме, в двери позвонили, после чего те открылись и в кабинет прошел один их охранников с подносом, где теплились приятным ароматом две чашки кофе, а так же тарелка с выложенными на ней бутербродами. Фантазии как-то разложить их и украсить у вошедшего явно не нашлось, поэтому они были просто сложены горочкой.
Рив посмотрел на поднос и кивнул, предлагая войти и поставить блюдо на стол.
- Благодарю. Можете быть свободны.
Рив улыбнулся, глянув на солдата и на его колбасу с хлебом, затем вспомнил о секретаре, который бы обязательно добавил на поднос сливок, уточнил бы с чем кофе, поставил бы блюдце с кусочками сахара и предоставил бы больше разнообразия в наполнении бутербродов. Хотя бы сыр бы добавил. Но то был бы секретарь и она была женщиной, а сейчас лучшего, чем охранник не утонченной наружности, не было ничего. Рив, собственно, был рад и тому что получил.
Прерванный разговор с Винсентом пока что Рив продолжать не спешил. Он потянулся к кофе и, отпив, обнаружил, что тот был черным и с сахаром. «Беда-беда…» - подумал Рив, но все равно ничего не сказал.
- Он сладкий, похоже. Прости.
Рив со спокойным видом изменился и снова отпил из чашки, закусив бутербродом с толстым куском колбасы. Потом улыбнулся неожиданной мысли и едва ли не захохотал.
- Да, этот парень, мне думается, делал как себе. Нужно ценить намерения, а, Винс?
Рив проследил за Валентайном, пытаясь уловить что друг думает по этому поводу.

Винсент ему ответил, и, при том, не многозначным хмыканием или еще каким-то молчаливым проявлением эмоций, а действительно заговорил, и даже поделился наблюдениями, да так, что разговор стал разговором, а не монологом. Все друзья знали, что Винсент тот еще молчун и не любит лишних слов, а потому случившееся обстоятельство Рива обрадовало вместе с тем что Туэсти действительно обратил на слова больше внимания.
Винс наконец заговорил о той, кого привел с собой. В его словах были только предположения, но они были явно взвешенные и больше похожие на факты, но без достаточного количества доказательств, превратившиеся в теорию, а не истину.
- Пожалуй. В этом довольно много смысла. – Кивнул Рив, откусывая еще кусочек колбасы с хлебом. Где-то там внизу было еще и сливочное масло, делавшее всю композицию не такой сухой как она могла быть без него. Правда, если бы Рив делал себе бутерброд сам, то положил бы его не таким толстым слоем. Впрочем, это замечание в уме Риву думать над проблемой совершенно не мешало, он давно уже привык держать в уме много фактов и мыслей, тасуя карты и решая множество различных проблем. Относительно замечания Рива, которое касалось еды, и ответа уже самого Валентайна на него, Туэсти не проронил ни слова, просто молча приняв слова друга, но отметив в это же время то, в каком направлении понял его бывший Турк. И Винсент понял его лучше, чем можно было бы понять. Это было хорошо. Мысленно себе кивнув, Рив продолжил говорить по делу.
- Значит, ты считаешь, что с этой девушкой лучше повнимательнее? То, что ты сказал сейчас действительно может быть таковым, однако как ты предположил, что она могла бы быть из другой группировки с похожими правилами, так и ее могли просто довольно тщательно выбирать для этой миссии, посвятив в порядки. Все здесь очень зыбко. И прямо она не ответит, как дала тебе понять. Хм. Но проверить неплохо было бы все. Обязательно. Сомнения лучше трактовать в нашу пользу, я полагаю.
Рив внова отпил из чашки, вновь сожалея о сладости напитка. Этот привкус ему затмевал специфически горькоту и аромат чистого кофе. Однако, посылать за сливками или идти самому было бы неуместно.
- Я думаю, нам стоит поступить так: я попробую посмотреть и поискать какую-то информацию о ней, а саму нашу пленницу можно попробовать как-то использовать. Вдруг она только говорит то, что говорит. Если она больше чем случайный наемник, решивший подзаработать, то может совершить какую-нибудь ошибку. Возможно, даже придется ее выпустить и понаблюдать.
«Вопрос только кому… Кому-то достаточно наблюдательному для таких вещей. Кому-то, кто пробовал подобное и привык к подобной работе. Довольно непристрастного и не поддающегося на уловки молодых девушек, ведь порою с ними шутки плохи. Тот, в ком можно быть уверенным, что он не очередной Стивенсон…»
Задумчивый взгляд Рива все таки нашел Винсента, видя ответы на все свои вопросы в одном лице. Уголки губ, снова прикоснувшихся к чашке, дрогнули, но разглядеть это было бы невозможно. Прямо сейчас ему сказать или подождать? Интересный вопрос.
- Кстати, Винсент. – Рив оставил тот же задумчивый тон, который вроде бы не предвещал ничего плохого. – Как я помню, мы с тобою уже приходили к тому, что мое давнее предложение тебе имело смысл. Но ты так и пропал тогда без объяснения причин. Я хочу предложить тебе… даже скорее попросить, а не предложить, принять участие в только что озвученном плане. По моим соображениям ты достаточно опытен и наблюдателен и тебе можно довериться как никому. При том, что в отличие от Клауда ты можешь действовать куда изящнее и задание не подвергнуть риску разоблачения и фиаско.
Рив улыбнулся. Дружелюбно, открыто и ожидающе. Обезоруживающе, будет сказать правильно. И будто бы говоря, что мол «…я думал над тем, чтобы попросить кого-нибудь другого, как видишь, но ты единственный, кого имеет смысл».
- Кстати говоря, я хотел бы поговорить и о том, что произошло тогда, в прошлый раз. Поскольку с одной проблемой мы уже почти решили, то можно затронуть и эту. Я беспокоюсь о тебе, друг мой. Мы все. Никто из нас не хотел бы тебя потерять. Тем более после того, как не стало Аэрис… все воспринимается тоньше, чем хотелось бы.
Открытый, но слегка осуждающий взгляд, намекал на серьезность этого заявления. Рив не юлил, а в конце делал какой-то неявный намек. По крайней мере на то, как неприятно терять друзей и что это, порой, оставляет раны, которые очень долго болят.

И вот, Винсент напрягся. Он ожидаемо не обрадовался предложению Рива и сейчас выражал своим видом отсутствие эмоций. Взгляд экс-Турка на главу ОВМ, брошенный до того, как Рив все таки произнес то, что произнес, был многословен для того, кто достаточно близко знаком с Валентайном и его желанием быть не ввязанным ни во что по многим внутренним противоречиям. Потом Винсент заговорил и ишь подтвердил то, что Рив итак знал.
- Не думаю, что это плохая идея, Винс. Она просто кажется тебе таковой. – Рив, не в пример своему другу, отпил еще кофе, который снова дал неприятный вкус сладости. – Я могу объяснить почему, но думаю, что ты итак в глубине себя понимаешь. Мне кажется, я достаточным образом объяснил уже причину. Посмотри на моих ребят, они все таки добровольцы. Да, многие из них служили при «Шин-Ре» и нашли пристанище своим талантам на службе здесь. Не скрою, я этому рад. Каждый может приносить пользу, проявляя свои умения. Но они военные, они умеют стрелять, но не работать тонко и незаметно. А те, кто не связан был с военной деятельностью и вовсе мало пригодны для деликатных дел. Да и… вспомни того, который помогал «Шакалам». Я уже ни в чем не уверен, друг мой. Ни в ком, точнее. Ты хочешь сказать, что ты не подходишь? Винсент, ты со своим опытом и каменным лицом, продемонстрированным сейчас, подходишь как никто. Я знаю, что могу положиться на всех вас, но ни Юффи, ни Клауда, ни Сида, в конце концов, я представить в этом качестве не могу. Готов ли ты подставить в заданное уравнение Тифу, зная, что она может столкнуться с теми самыми стрелками, которые задели тебя, и что у нее там двое детей, которые ее ждут?
Рив вздохнул, считая что заговорился и что в аргументах потеряется суть. Винсента не стоило уговаривать, он очень плохо на это шел. Нужно было апеллировать к иному. К чувствам и человечности, что еще теплилась в нем.
- В общем, если бы другие варианты казались мне существенными, я бы тебя не просил, Винсент. Ты сам сделал вывод, что наши враги не просты. Тут просто так не разберешься, друг, и просто так это оставить не представляется возможным. Я хочу знать куда они дели материю. Кому она нужна в это время. Мне не нравится эта назревающая опасность, которой я не понимаю.
Рив положил свою руку на руку Винсента, будто бы присоединяясь к его переживаниям.
- Я понимаю о чем ты говоришь. И о том, что провалил все, что мог, когда-то… и о том, что считаешь свое бессмертие поводом никому не беспокоиться за тебя. О первом, я скажу тебе, что бездействие и попытки не вмешиваться вероятнее всего будут самыми ошибочными. Если ты считаешь, что на тебе все еще лежит вина, то ты можешь стараться делать что-то хорошее еще и еще, пока это не перевесит твою внутреннюю чашу весов. Бездействуя же, ничего не останется кроме как корить себя и оставаться на одном месте. Ничего не изменится. Да и простишь ли ты себя за бездействие, если действительно что-то произойдет, и ты будешь осознавать, что мог на это повлиять и это влияние могло бы помочь избежать лишних жертв? Ну а о последнем утверждении… ты скверно шутишь, друг. Возможно, ты считаешь себя обладателем вечной жизни, и даже возможно это действительно так. Но это бессмертие не распространяется на тех, кто значит для тебя больше, чем ничего. И на боль от потери их, честно говоря, тоже. Я не говорю уже о несчастных солдатах, которых либо придется отправить под те самые пули, что задели тебя, если эта история разовьется и налеты не прекратятся. Да даже в любом случае, потому что материю оставлять где-то там в неизвестности нельзя. Эта сила в непонятных руках… она не заставляет тебя беспокоиться? Что если это только начало чего-то большего? Там, за всей этой историей точно есть кто-то, кому нужна такая сила. Кроме того, если уж мы заговорили о тебе и твоей живучести, то на каждого может найтись неожиданная управа, о которой мы сейчас не догадываемся. И есть люди которым ты тоже небезразличен. Ты же понимаешь это, я надеюсь. Все это.
Оставалось ждать. Винсент был крепким орешком и возможно даже всего этого не хватит ему, однако где-то внутри у него пошел какой-то процесс. Он чувствовал себя не расслабленно, старался отстраниться… в их случае все его мысли и озвученные и нет были добрым знаком, говорящим о сомнениях.

Винсент явно показывал собой отрицание и нежелание принимать сказанное Ривом. Туэсти же сказал все, что хотел сказать. Да, возможно это было не очень дружески, обвинять друга в изрядном эгоизме, но Рив постарался сделать это мягко и толерантно. В конце концов, обидного он не сказал ничего, но заставлял задуматься. И вообще… зачем нужны друзья, если они не имеют прав указать на ошибки и предупредить еще большие ошибки?
Радовало то, что хоть в чем-то Валентайн с ним был согласен, но, конечно, многое из сказанного не принял. А зря.
«Я не пытаюсь искупить грехи,» - говорил он, - «это попросту невозможно. Мне не нужны оценки моей вины со стороны».
- Винсент, я хочу сказать, что все люди терпят неудачи, совершают ошибки, а жизнь состоит из взлетов и падений. Я, например, вообще не считаю, что ты в чем-либо виноват и говорил сейчас о твоей совести и счетами с самим собой. То, что ты чувствуешь ответственность, это прекрасно, но на мой взгляд ты к себе строже, чем должно быть. И то, что ты уцепился за брошенные вскользь слова о своей вине говорит как раз об обратном произнесенному тобой.
Но договорить Туэсти не успел, ровно как и обрадоваться тому, что нащупал у друга те самые чувства к которым обращался. Винсент реагировал как-то странно, а потом и вовсе метнулся в сторону так, что глазами было не уследить. Рив вскочил со стула, не понимая что происходит. Винсент забился где-то в противоположном углу между шкафами.
- Не подходи… Только не приближайся, Рив… - Произнес Винсент изменившимся до неузнаваемости голосом.
«Что?» - На мгновение по терялся Рив. Но собрался он быстро. «Это причина его исчезновения? С ним что-то происходит? Видимо, да. Просто так за ним подобных наклонностей не наблюдалось никогда»
Дверь в кабинет Рива открылась и внутрь вошли оба охранника, стоявшие на дверях.
- Мы услышали шум. Все в порядке, мистер Туэсти?
Рив моргнул, отгоняя удивление и неловкое оцепенение, понимая, что ему нужно хоть что-нибудь сказать, переставая изображать истукана.
- Я не подойду, Винсент. Успокойся, я не сделаю того, чего ты опасаешься и не дам сделать это тебе. Со мной все будет хорошо.
Слова звучали успокаивающе, не выдавая паники, хотя Рив немного паниковал. В конце концов, он был безоружен, если не считать дрянного от сладости кофе в чашке, но он вряд ли бы отпугнул Валентайна в случае, если что-то сложится скверно. В конце концов, Рив отдавал себе отчет в том, что может даже не заметить нападения и будет уже мертв, когда поймет в чем дело, чего не хотелось бы.
- Винс, я конечно подозревал, что тебе не нравится наш разговор, но не мог предположить, что достал тебя им настолько.
Рив отшутился. Удивительным образом в сложившемся напряжении его голос звучал легко, с иронией, но совсем беззлобно. Вслед за словами прозвучал очень короткий смешок и привычная улыбка вернулась на лицо главы ОВМ.
- Господа спокойнее, опустите оружие. Все нормально. Я попрошу вас выйти за дверь, но для спокойствия всех присутствующих, пожалуйста, оставьте дверь открытой.
Рив не изображал героя и показывал Винсенту что не собирается геройствовать, оставаясь с ним один на один в таком состоянии. Зато лишних людей он увел, понимая, что помехой Валентайну при случае они не будут, оказавшись лишь лишними жертвами на его совести. Рив умел расставлять фигуры и оценивать ситуацию как никто. Открытый путь к отступлению должен был успокоить друга, на что надеялся Рив. Открытую дверь можно было бы, впрочем, счесть малодушием и готовностью выпустить монстра на улицы города, однако Рив рассчитал и это. В случае, если Винсент сделает то, что не должен был, на него среагируют бойцы и ОВМ сделает все, что могла бы сделать в этом случае. Многое было взвешено в тот момент, не только это.

Рив расслабился только когда Винсент обозначил как-то улучшение своего самочувствия. До того напряженный каждой клеточкой тела, глава ОВМ выдохнул, выпуская из легких скопившийся воздух разом.
- Ты меня пугаешь. – Сказал он Винсенту. Где-то через мгновение, убедившись что опасность действительно миновала, Рив сдвинулся с места и направился на голос друга, чтобы увидеть его. Судя по тому, что Винсент снова завел свою старую песню и заговорил о том что у него все нехорошо и он чего-то не может, действительно ситуация нормализовалась. – Но пугаешь не в том смысле, в каком ты хочешь это понять. Ответь мне на один вопрос: как давно это происходит с тобой и как давно ты ничего с этим не делаешь? Я так понимаю ты из-за этого исчез?
Рив наконец нашел Валентайна за шкафами и, не обращая внимание на его усталое состояние и недавнюю опасность протянул руку, предлагая помощь.
- Держись. – Утвердил он предложение вслух. – Я хочу услышать все с твоими домыслами и фактами.
Туэсти посерьезнел, но все так же чутко старался относиться к своему другу.
«Может именно на это намекала Тифа, когда жалилась о Клауде… Хм…» - Рив пока нге владел всей информацией, чтобы сопоставить факты, но вспомнил что Тифа как-то пыталась выяснить у Рива не знает ли он от чего Клауд в последнее время ходит как в воду опущенный. И то, что визит Винсента был накануне, упоминала тоже. Но Рив пока с разговором об этом не спешил.
- Пожалуйста, расскажи мне все. Я хочу знать что с тобой происходит не только как человек, который защищает мирных жителей сейчас, но больше как твой друг. Ты не любишь долгие истории, но я хотел бы понять.
Туэсти покосился на двух солдат, что все еще поглядывали на него и Винсента лишь опустив оружие и не спеша выполнять предыдущийц приказ. Видимо, для них все было слишком быстро и непонятно, так что они растерялись.
- Все в порядке, никому ничего не угрожает. Я уверен в этом и можете выйти. Пожалуйста,  оставьте нас и закройте дверь.
Бойцы переглянулись и стушевались, но уверенный взгляд Рива, наполненный непреклонностью в просьбе, расставил все по местам и охрана, все еще не разобравшись в ситуации, нехотя исчезла.

- Да? И в чем же я тебя удивляю, Винс? – Усмехнулся Рив в ответ. – Там, где стараюсь заботиться о тех, кто мне небезразличен? По крайней мере, у меня это получается, и великому бессмертному герою жить на свете не так скучно.
Однако ирония иронией, а насущные проблемы от нее не рассасывались сами собой.
К тому моменту, как Винсент не ответил ни на один вопрос Рива толком, глава ОВМ вновь принялся быть серьезным и слушал. Однако, он не услышал от Винсента ничего, кроме желания самоотверженно и в одиночку решать свои проблемы. Эта была все та же песня, слова которой даже не изменились. Так и хотелось спросить прямо, он желает решать проблемы или просто довести все до крайности и сойти в могилу один.
«Похоже, все таки придется и о том, о чем не хотелось, говорить сейчас. И придется быть жестче».
- А теперь серьезно. Ты именно об этом говорил с Клаудом недавно?
Не став нервировать Винсента, Рив отошел от него чуть подальше и принялся поднимать упавший стул.
- Друг мой, ты не ответил на главный вопрос: как давно это с тобой происходит. Сколько времени ты пытаешься сам это уладить? Есть ли, черт побери, прогресс в твоих попытках? Если ты срываешься при виде меня, то, полагаю что нет.
Последние слова звучали, будто бы Рив отрезал. От жизнерадостности в нем не осталось следа. Взгляд его, поднявшего стул, был каким-то новым. Казалось, он действительно злится. И то, что Винсент сейчас упирается и, как Рив предполагал, будет упираться дальше, его лишь больше злило. Он все таки переживал.
- Хочешь решить это в одиночку? Похвально. Я всегда знал, что ты сильный, но Винсент… - Туэсти постарался надеть столь же безэмоциональное лицо и сгладить брошенный суровый взгляд на друга. Сейчас он на Винсента не смотрел. Рив сел в кресло, которое поднял и продолжил говорить, вернув голосу спокойные интонации. – Только ты сам знаешь, что порой самолечение и непринятые вовремя меры ведут к ухудшению, а не наоборот. Не будем сейчас о работе, а поговорим о тебе. Если я тебя правильно понял, то присутствие людей влияет на тебя дурно и ты собираешься исчезнуть туда, где их нет, чтобы бороться со своей проблемой. Так? Но у тебя уже было такое время и оно ни к чему не привело. – Рив казалось вообще выкинул из головы то, что Винсент только что говорил о том, что хочет его убить. – Я же смею предположить, что тренирование силы воли при отсутствии раздражителей, то есть людей, это пустышка, а не лекарство. Ты сам это понял. Отсутствие живого общения заставляет тебя быть больше наедине со своими демонами, как ты их называешь, и возможно это как раз заставляет тебя теряться в них больше. Ну и в дополнение я напомню, что не считаю тренировкой силы воли тренировку без «груза». Я боюсь, что закончится это печально. И, Винсент, я бы не хотел этого. Останься, пожалуйста. Мы что-нибудь придумаем.
Рив вновь нашел глазами своего друга.
- И я совершенно не беспокоюсь о том, чем ты меня пугаешь. Ты пока еще можешь держать себя в руках и я тебе доверяю. Я вижу больше, чем хочешь видеть ты. Не нужно идти вникуда и заставлять друзей разгребать последствия своей рефлексии. Лучше доверься им и попробуйте решить это вместе. Так больше шансов. И, Винсент, я не знаю что ты сказал Клауду, но после смерти Аэрис, как я говорил… То, что ты делаешь, это неправильно.
Рив замолчал. Он действительно обдумывал слова Винсента и сейчас уже думал только о том как бы ему помочь в связи со вскрывшимися обстоятельствами. Возможно, друг был прав и сваливать на него предложенное дело было излишним. Возможности использовать в этом качестве кого-то иного Рив не исключал теперь уже. У Туэсти всегда был запасной план.

Рив подозревал, что откровения Винсента будут скрывать под собой очень много неприятного для бывшего Турка и тревожного для остальных, по крайней мере тех, кто был с Винсентом хорошо знаком и тот был им значим. Конечно, Риву следовало догадаться, что проблемы Винсента связаны с проведенными над ним экспериментами. Поэтому Рив молча внимал. Он ловил каждое слово, которых было неожиданно много для Винсента и в которых угадывалась буря эмоций, которые друг носил за своим каменным лицом. Отчаяние, пожалуй это первым пришло на ум Риву, чтобы подобрать слово для характеризации того, что он понял о внутреннем мире Валентайна. И Рив, вопреки своей обычной стойкости к грустным историям, не мог оставаться к услышанному безучастным. Эта история повела его настрой куда-то в мрачную темноту, но Туэсти не перебивал. С каждым новым услышанным словом он обдумывал то, что узнавал из первых уст. Рив кивал, соглашаясь с выводами друга или просто участливо молчал, давая договорить, если имел какие-то иные соображения на этот счет. Как бы то ни было, важным было услышать все. Но чем больше Винсент говорил, тем больше холодело где-то на затылке. Рив пытался перенести все на себя, пытаясь понять эмоции и чусства Винсента, но понимал что полностью понять этого не сможет, потому что это случилось не с ним и было не так ярко. Однако, даже несмотря на это, эму было жутко, а мысли о том, кто сделал с Винсентом такое и его личности, в силу воспитания Туэсти ограничились мысленным клеймом «больной ублюдок» в отношении Айзака Ходжо, хотя эти слова не так уж точно отражали суть. И в самом конце, когда Винсент договорил, Рив не произнес ни слова. Он сидел молча, глядя куда-то сквозь друга рассеянным и задумчивым взглядом. Всколыхнувшиеся рассказом воспоминания и мысли, которые напомнили Риву о множестве пострадавших от деяний Ходжо людей, судьбы которых были смяты и искорежены, разрушены словно умерший гигант-Мидгар, лишь больше погрузили главу ОВМ в несвойственное, казалось, ему состояние.
- Я не знаю что сказать тебе и как поддержать в такой ситуации. Я понял тебя и услышал. Однако… - Рив потер переносицу и вернулся взглядом к другу, - …по прежнему считаю, что уходить и исчезать – не лучший вариант. Ты правильно делаешь, что борешься с этим и тебе, конечно же, виднее чего от тебя хочет сознание и как с ним лучше бороться, однако, возможно есть еще какие-то варианты.
Рив выпрямился и убрал ладонью волосы с лица.
- Я все таки думаю, что тебе лучше с нами. Если ты прав, то тебе необходимо подчинить своих монстров сознанию. Мне сложно судить что есть корень зла, но если тебе необходим будет Хаос, не думаю что кто-либо из нас откажется помочь. Мы поищем выход вместе. Винс?
Его взгляд, вторя голосу, спрашивал друга о том, что он думает.
- В конце концов, у меня есть возможности хотя бы попытаться что-то с этим сделать. А если предупредить друзей о твоих подозрениях, они тебя поймут и если будут рядом, то не дадут тебе сделать то, о чем ты будешь жалеть. Предупрежден, значит вооружен. Нет, мы не готовы тебя терять, как бы ты не переживал.
Рив дернулуголками губ, возвращая улыбку на место и, кажется, найдя нужные слова для себя и для него.
- Если мы будем вместе, будем понимать с чем имеем дело и чем рискуем, то, поверь мне, твоим монстрам в голове непоздоровится. В конце концов… мы победили Сефирота и Дженову, и не только их, что там какие-то монстры… выдрессируем как надо. И для этого не обязательно умирать. Не сдавайся им. Возможно, именно этого они и хотят. Ты имеешь  право на нормальную жизнь и это заслужил, как никто. А им в ней нужно не так уж много места.
Неожиданно для себя, Рив нашел жизнеутверждающую ноту. «Возможно», - подумал он, - «ты сгущаешь краски и не видишь выхода один. Но ты не один. И каждый из нас еще не пришел к такому же выводу и не готов сдаться. Даже если ты можешь ранить или напасть. Это еще не конец, Винсент».

Рив вдохнул воздух полной грудью. Интонации голоса друга действительно говорили ему, что критический момент прошел и, соответственно, Риву задышалось свободнее. «Хорошо». – Констатировал он, уже не видя того надрыва болезненных откровений у Винсента. Это заставляло думать о том, что Рив действительно сделал достаточно на этот момент, но далеко не во всей ситуации. У него еще не было плана, но мысли его уже работали в том направлении, которое могло бы дать какие-нибудь эффективные плоды. Но обдумать нужно было еще многое.
- Все всегда путается. Друзья существуют, чтобы помогать переносить эти переплетения легче.
Рив откинулся на спинку стула, свободно и немного устало развалившись в кресле, а потом сплел пальцы в замок на животе.
- Я понимаю ход твоих мыслей, но ощущаю иное. Меня бы беспокоило не то, что друг доставляет так называемые проблемы, а беспокоило бы именно то, что я не знал о происходящем и ничего не смог бы сделать. Нельзя не оставлять шансов друзьям помочь тебе. Я думаю, ты меня понимаешь. Ну а наши с тобой друзья не так уж беспомощны, тебе не кажется? Тем более, если мы все будем друг другу помогать, как всегда. Все же, Винсент, я думаю, что голоса в твоей голове заставляют тебя уединиться и сойти с ума в одиночку. Со всеми нами им будет справиться сложнее. И они уже едва не получили то, что хотят. Это, как мне кажется, может быть манипуляция на твоих страхах. Попытка использовать их против тебя.
Вдаваясь в пространную теорию о вещах, о которых все точно он не мог знать, Рив действительно говорил как думал. Ему с его жизненным опытом, действительно можно было делать какие-то выводы.
- Посмотри на себя. Они загоняют тебя подальше от тех, за кого цепляется твое сознание. Если отбросить эмоции и разложить лишь факты. Они ослабляют тебя. Не знаю отчего ты думаешь, что все закончится плохо, если ты не справишься пару раз с собой. Мы же будем начеку после того, как будем знать насколько ты опасен. А там… пара звонков в самой критичной из ситуаций и как-нибудь уж тебя обезвредим. В самом худшем случае я бы тебя изолировал до того момента как ты вернешься в адекватное состояние. Не сгущай краски и позволь друзьям сделать то, что они могут и хотели бы. Разве ты не чувствовал бы себя глупо, если бы не знал что-то подобное о ком-то из нас и упустил бы шанс сделать все, что мог?
Туэсти облокотил шею и голову о спинку стула и закрыл глаза.
Рив пока не знал как относиться к так называемым «голосам в голове». Если Винсент говорил, что сущности инородные и живые, то они хочешь-нехочешь сводили его с ума. Может быть, здесь не помешал бы какой-нибудь хороший психолог, который помог бы держаться за свою личность. Но как сказать об этом другу так, чтобы тебя поняли правильно?
В конце концов, Рив пока отложил разговор о врачебном вмешательстве. Конечно, он поднимет его скоро, тогда когда ему будет что предложить. Голословно предлагать и потом не суметь помочь – это не лучший метод. Заодно он потом найдет лучший и более мягкий подход. Зато Рив зацепился за, казалось, промелькнувший у Винсента интерес к вскользь упомянутому Хаосу.
Глава ОВМ приоткрыл веки и снова нашел взглядом друга.
- Говоря о Хаосе… Это скорее красивая аллегория, чем конкретный план. Я имел в виду что мы готовы хоть Хаос разыскать и впихнуть в тебя обратно собственноручно, если это будет нужно. Ты не один и ты не чужой. Я думаю, что могу говорить за всех, а не только за себя, потому что в этом вопросе у нас есть некая солидарность. И да, у меня действительно есть возможности и не грех не использовать их в помощь. Только понять как лучше это сделать.
Рив не знал развеял ли опасения своего друга или нет. Он старался помочь, но Винсент был неисправимым негативистом. Они так различались с ним. Разговор отчасти напоминал эпичную битву черного и белого, но был при этом содержателен и оба друга открывали друг другу те стороны ситуации, на которые оппонент предпочитал не смотреть из-за своего угла зрения. Возможно, еще и поэтому они довольно хорошо находили общий язык.

Рив почувствовал еще большее облегчение, когда осознал, что его слова достигли Валентайна и тот принял их во внимание, даже подтвердив. Винсент, наконец, понял, что есть не только тот негативный расклад, который казался Винсенту единственным существующим, но были и другие возможные причины для происходившего с ним.
- Вот видишь. – Закрепил утверждение друга Рив. – Друзья вообще очень полезны. Порой мы склонны не видеть всего и сбрасывать со счетов детали, не укладывающиеся в выстроенную нами систему. Я уверен, Винсент, что вместе мы сможем и помочь тебе и защитить друг друга. Мы не беспомощны.
Рив заметил, что Валентайн как-то отреагировал на его недавно сказанные слова о Хаосе, но не стал продолжать эту тему. Очевидно, что-то Винсент в силу своей натуры сразу был понять не способен и Рив дал ему не те слова, которые раскрыли бы суть сказанного. Он имел в виду лишь то, что друзья могут совершить необходимое и невозможное, если это будет нужно, и именно это они уже не раз доказывали друг другу и окружающему миру. Вероятно, Винсенту стоило сказать об этом более простыми словами, вот и все. Впрочем, Рив надеялся что Винсент, в конце концов, понял его верно.
Туэсти пронаблюдал за тем, как Валентайн встает со своего места и готовится покинуть его кабинет. В этот момент Рива кольнула какая-то грусть и сожаление, связанные с тем, что, возможно, он сделал не все что было в его силах. Рив хотел бы вернуться к первоначальному вопросу, с которого началось их общение, но обдумывал стоит ли это делать – Винсент дал ему почву для сомнений.
- Не за что, Винс. Обращайся с любым вопросом. Я бы действительно хотел сделать все возможное, тем более что сейчас могу не так уж мало.
Рив проводил взглядом Винсента и, пока он еще не покинул кабинет, внезапно вышел из задумчивого состояния, остановив друга словами.
- Постой. Ты говорил, что на девушку, которую ты поймал, твои «демоны» не отреагировали. – Рив был одновременно озадачен и обеспокоен, явно желая все-таки сказать то, что хотел договорить, и чтобы Винсент это услышал. – Возможно я не вовремя и ты дал мне действительно много поводов снять свой первый вопрос с повестки дня относительно тебя, но, может, проверим твои слова? Ты же поймешь угрожает ей что-нибудь или нет, не так ли? А потом решим, стоит ли продолжать. И еще ты говорил, что она не так уж и беззащитна. Подумаем как сделать так, чтобы возможно было спасти ей жизнь, случись что. Так что думаешь о моем предложении?
Рив думал даже о Винсенте и скором подтверждении своих теорий. Безвыходных ситуаций не существовало и он точно знал, что вскоре найдет какие обстоятельства нужно сложить с какими, чтобы в итоге уравнения все остались целы.

- Мне понадобится пара дней, чтобы все устроить. – Сказал Рив. – Первоначально, я предполагаю, что мне нужно поискать по своим каналам на нее какую-нибудь информацию. Она не могла взяться ниоткуда. От этого и будем отталкиваться. Я бы хотел лично с ней поговорить и решить что к чему. Я думаю, что сумею найти для нее нужные ответы. Диалог, например, можно строить исключительно со стороны спроса на ее навыки и ход этого разговора будет зависеть от характеристик личности, которые удастся найти. В любом случае мне будет выгодно, если она посчитает меня добросердечным болваном, который открыл ей путь на свободу под честное слово. Тебе при этом вовсе не нужно выглядеть также, ведь тебе она не поверит. И твое к ней скептичное отношение ты можешь не скрывать. Главное не упустить тот момент когда она поймет, что клетка действительно открыта, дать ей уйти и проследить куда она пойдет.
Неожиданно для себя Рив ощутил туманящую сознание усталость в теле, сигнализирующую о том, что думать на сегодня он все таки устал. Вроде бы, все вопросы они с другом решили и оставалось только преступить к выполнению плана.
- Я думаю дней трех мне хватит на все про все с головой. Ты как?
Трех дней Риву бы определенно хватило. Он был из тех редких людей, что за три дня смогут узнать едва ли не предпочтения на завтрак, а об обширности размытого словосочетания «мои каналы» можно было только догадываться. В этом мире у Рива Туэсти было настолько много знакомств и настолько много тайн, что много интересного для себя мог бы открыть и сам Винсент. Рив, например, прекрасно знал что Верудо жив, но почему-то молчал. У Рива были контакты тех людей, до которых не мог дотянуться даже сам Тсенг в годы, когда «Шин-Ра» еще была на плаву.
- Встретимся к обеду. Я рассчитываю на тебя. – Дополнил Рив, ставя точку в возможных сомнениях и отпуская друга туда, куда он хотел уйти. Ненадолго, на четко отмеренное время, давая понять то, что он действительно на него полагается и его отсутствие будет губительным и совсем некрасивым. Как говорилось, Рив давно нашел слабые места друга и знал куда давить.